История письма: Эволюция письменности от Древнего - Страница 10

Примером подобной письменности, но уже значительно более поздним, является рисуночная хроника индейцев кроу, начертанная на шкуре бизона. Хотя она и составлена в XIX столетии, но, с точки зрения уровня исторического развития, не выходит за пределы каменного века.

...

Рис. 10. Австралийская палочка гонца.

...

Рис. 11. Отдельные изображения из «счета зим» племени «Одинокая собака».

...

Рис. 12. Прошение семи племен северо-американских индейцев, направленное Конгрессу США.

Помещенный в центре рисунок представляет щит, украшенный по окружности перьями орла; на щите показано поселение, состоящее из палаток, расположенных в форме венчика. Вокруг центрального рисунка разбросаны изображения, передающие сцены из битв индейцев между собой и с белыми. В правом верхнем углу тщательно регистрируются головы убитых врагов, а следы копыт и ног левее позволяют сделать вывод о числе конных и пеших вражеских воинов, которых кроу отправили в те края, где, как говорится, леса полны дичи и удача вечно сопутствует охоте. В середине слева и внизу справа прикреплены ленты из красной ткани, на которых еще висят отдельные скальпы. Все выполнено в чернобурых, красных и зеленых тонах.

Другой прекрасный образец — так называемый «счет зимам» индейцев племени янктонаис-дакота («Одинокая собака»), также записанный на шкуре бизона. Эта погодная летопись (дакота считали годы по зимам, сравни русское «пять лет», «пять зим») охватывает период с зимы 1800/01 года по зиму 1870/71 года. Записи расположены по спирали; каждый год обозначен событием, памятным в истории племени.

Однако было бы ошибкой полагать, что индейцы, особенно культивировавшие рисуночное письмо, пользовались им лишь для сношений внутри одного племени. Как мы видели выше, признаком рисуночного письма является именно то, что оно совершенно не зависит от языка, на котором говорит читающий. Поэтому такое письмо лучше всего подходит для «международных» сношений. Если, например, племя лени-ленапе при помощи пояса вампум еще только как бы скрепляет печатью свой договор с Уильямом Пенном, то семь других северо-американских племен, которых цивилизация наряду с прочими благами одарила также и бюрократией, мужественно, хотя, разумеется, по-своему, бросились в хаотическую бездну параграфов закона, когда им пришлось испрашивать у Конгресса Соединенных Штатов право на рыбную ловлю в нескольких озерах. Объединившись, они переслали Конгрессу изображенную здесь петицию, документ чрезвычайно любопытный.

Семь животных символизируют семь племен; впереди шествует журавль (справа), тотем Ошкабавис. Линии, связывающие сердца и глаза животных, говорят о том, что ведущее племя выражает согласованное между племенами мнение и передает общую просьбу. Линия, которая выходит из глаза журавля и, проходя над животными, ведет к четырем озерам (внизу слева), означает общее желание племен пользоваться правами рыбной ловли в этих озерах, именно их они «имеют в виду»; из другого глаза журавля линия идет вправо вперед; это означает, что он доверчиво обращает свой взор к Конгрессу и ждет от него удовлетворения просьбы.

Обычай пользоваться идеографическим письмом встречается, разумеется, не только у индейцев. Это письмо распространено, между прочим, у эскимосов, а также в Африке и Океании.

Своего рода маленькими шедеврами подобной письменности являются вырезанные ножом на куске кожи любовные письма девушек-юкагирок из Северо-Восточной Сибири. Рис. 13 воспроизводит особенно хороший экземпляр, который со времени первой публикации Крамером в 1896 году неоднократно перепечатывался. Принимая во внимание, что уже в 1926 году народ юкагиров (самоназвание «одул») насчитывал приблизительно 2 тысячи человек, а из них лишь около 400 говорили на унаследованном от предков языке, следует предположить, что юкагирский язык за прошедшее с тех пор время полностью растворился в окружающей среде. Это служит еще одним основанием для того, чтобы продемонстрировать здесь названный документ, интересный также и с точки зрения этнографии. Авторами таких писем были исключительно молодые девушки, которым господствующий обычай запрещал признаваться в любви на словах; это разрешалось только молодым людям. Редкие праздники с танцами предоставляли девушкам случай изготовлять и «сбывать с рук» их послания.

...

Рис. 13. Юкагирское любовное «послание».

Письмо гласит: «Ты уходишь. Ты любишь русскую, которая преграждает тебе путь ко мне. Пойдут дети, и ты будешь радоваться, глядя на них. Я же вечно буду грустить и думать только о тебе, хотя и есть другой, кто любит меня».

Рамка А-В означает дом; в нем живет С, опечаленная девушка, которая изображена в виде контура узкой веерообразной юбки, соответствующей юкагирской одежде, и с косой (пунктирная линия). В доме скрещиваются два пучка линий, что означает печаль. Слева от дома девушки расположен второй дом; рамка не доведена до низу — это значит, что его жители F и G отсутствуют. F — русская женщина, как показывает юбка с более широкой каймой. Любовь тесно привязывает ее к своему супругу (скрещивающиеся линии между F и G). Кроме того, от русской женщины F исходит линия, которая перерезает линии К и L. К и L изображают безответную любовь юкагирки к женатому русскому G. Запутанная линия M показывает, что, несмотря на разделяющую линию J, девушка в мыслях пребывает возле своего возлюбленного. О изображает влюбленного в девушку юкагира, и, наконец, P и Q — это дети F и G.