История письма: Эволюция письменности от Древнего - Страница 89

На одном топоре (слева) стоят шесть клинописных знаков. Другой также имеет эти шесть знаков, но перед ними (то есть здесь, над ними) стоят еще четыре других. (Тот, кто попробует найти на правом топоре эти шесть знаков, уже почувствует, как нелегко прочесть даже простую клинопись.) Итак, на обоих топорах начертана одна и та же группа из шести знаков, и Бауэр предположил, что она содержит имя владельца топоров; что же касается более короткой четырехзначной группы, то он весьма правомерно рассчитывал найти здесь слово «топор». (С точки зрения метода, он тем самым поставил вопрос о параллелизме предмета и надписи на нем и, стало быть, следовал тому же правилу, которое столь успешно применял Эмиль Форрер при работе над дешифровкой хеттских иероглифов.) Среди четырех знаков, означавших, согласно предположению Бауэра, слово «топор», встречается знакомый, а именно — знак номер 4, тройной горизонтальный клин: это n (необходимо повернуть рисунок налево на 90 градусов, поскольку надпись сделана слева направо). Значение знака номер 2 Бауэр к тому времени уже вывел из других аналогий: это r. Теперь становится понятным убеждение исследователя в том, что перед ним древнееврейское слово «гарцен» — «топор», написанное в виде grzn; он решил, что может подставить к не известным еще знакам номер 1 и номер 3 этой группы значения g и z. Проделав это, Бауэр приступил к дальнейшей работе над другими группами знаков, используя, естественно, вновь полученные значения и еще более усугубляя свою ошибку.

...

Рис. 134. Топоры с выгравированной угаритской надписью.

...

Рис. 135. Стела из Кахуна.

Все дело заключалось в том, что угаритский язык, как вскоре показала последующая работа над его алфавитом, совсем не идентичен древнееврейскому. Это был вполне самобытный семитский язык, хотя и родственный последнему. И «топор» в угаритском вовсе не grzn, a hrsn, вся же надпись на правом топоре звучала hrsn rb khnm, что значит «топор верховного жреца». Более краткая надпись на левом топоре rb khnm значила «верховный жрец». Если мы внимательно прочтем транскрипцию обеих надписей, то узнаем в слове rb старого знакомого — «рабби», раввина.

Как уже было сказано, Ганс Бауэр в конце апреля 1930 года закончил обработку результатов исследования и опубликовал 4 июня 1930 года в «Листке для развлечения», приложении к «Фоссише цайтунг», предварительное сообщение о своей дешифровке, которое содержало определение четырех букв — «алеф», t, r и n, чтение имен богов Ашеры, Астарты и Ваала, символы богов Эл и Элоах, а также числительные «три» и «четыре». Одновременно он указал на то, что для «алефа» существуют два различных знака. Затем последовало предназначенное для широкой публики сообщение Бауэра о методе его дешифровки, появившееся 20 августа 1930 года в журнале «Форшунген унд фортшритте», а в начале октября 1930 года вышла из печати его первая крупная работа «Дешифровка клинописных таблиц из Рас-Шамры». Труд содержал полную транскрипцию изданных к тому времени текстов (как мы видели, он не был свободен от ошибок в толковании угаритского алфавита), а также «Важное дополнение». Важным это «Дополнение» было потому, что излагало вторую, решающую, стадию дешифровки с неизбежными поправками к созданной автором системе и новые научные открытия, сделанные коллегами нашего профессора из Галле.

В конце апреля 1930 года, еще прежде, чем в приложении к «Фоссише цайгунг» появилась предварительная информация «Дешифровка новой клинописи», профессор Бауэр оповестил директора восточного отделения Луврского музея в Париже Рене Дюссо (как издателя востоковедного журнала «Сирия», где публиковались угаритские тексты) о том, что ему удалась принципиальная дешифровка текстов, а несколькими днями позже довел до его сведения и отдельные наиболее существенные результаты своей работы. Рене Дюссо доложил об этих результатах 23 мая на заседании французской Академии надписей, и они были оценены здесь по достоинству. Послание Бауэра Дюссо совпадало приблизительно по содержанию с предварительным сообщением в «Фоссише цайтунг», которое попало и в руки профессора Французской библейской и археологической школы в Иерусалиме Эдуарда Дорма (подробнее мы скажем о нем ниже). Дорм, приступивший к рассмотрению звуковых значений, изложенных в этой работе Бауэра, не только был вооружен весьма основательным знанием дела, но и имел за плечами практический опыт дешифровщика, приобретенный во время Первой Мировой войны.

Ему удалось довести количество прочитанных знаков до 20 и вместе с тем полностью устранить некоторые ошибки Бауэра, чреватые весьма тяжелыми последствиями. Сообщая о своих результатах немецкому коллеге, Дорм сделал это в такой форме, которая не может не свидетельствовать о большом научном такте француза. Свою статью, подготовленную для издаваемого им же журнала «Ревью библик», он предоставил в распоряжение ученого из Галле еще в виде корректурных гранок, и Бауэр смог, по крайней мере, сопроводить свою уже отпечатанную книгу упомянутым нами «Важным дополнением», где он указывал на звуковые значения знаков и чтения Дорма. Работа, проделанная Дормом, как и некоторые данные, полученные Бауэром в результате нового просмотра материала, привели последнего к так называемому «Алфавиту 5 октября 1930 года», содержавшему 25 правильно определенных знаков. Таким образом, за какие-нибудь полгода Ганс Бауэр и Эдуард Дорм в основном завершили дешифровку, причем только при помощи текстов, открытых в 1929 году, и весьма невыразительных списков городов, мало что дающих для понимания языка.