История письма: Эволюция письменности от Древнего - Страница 53

Сверх того Хинкс, пользуясь исключительно тонкими методами исследования (ведь он прошел хорошую школу), открыл другое свойство вавилонской клинописи: один и тот же знак употреблялся как идеограмма, то есть знак-слово, слоговой знак и детерминатив. Вавилонские клиполисные знаки оказались «многозначными».

Это открытие Хинкса поначалу едва ли способствовало росту доверия к дешифровке и среди специалистов, и среди дилетантов.

Одновременно Хинкс опознал и определил значительную часть детерминативов.

Самое же интересное, что он всей душой был предан изучению иероглифов и, вероятно, никогда так и не занялся бы клинописью, если бы на эту дорогу не привело его открытие Ниневии, вызвавшее огромный отклик во всей Европе.

Две другие опоры для воздвигающегося здания дешифровки клинописи поставили два исследователя, а третью создала удачная находка.

Первым исследователем был Ботта, о котором кое-кто отзывался с излишней резкостью, особенно упирая на то обстоятельство, что он не был археологом. Этот необычайно многосторонний человек, врач и дипломат по профессии, естествоиспытатель по склонности, вполне заслуживает и того, чтобы считаться одним из дешифровщиков. Мысли Ботта постоянно вращались вокруг надписей из дворца Саргона, скопированных по его приказу. И тут ему бросилось в глаза, что многие надписи имели, по-видимому, одинаковое содержание. Но если в одной надписи в каком-либо месте стояли идеограммы, то в другой в том же самом месте могли находиться фонетические группы знаков. Такие параллели дали возможность постепенно выяснить произношение подобных слов-знаков, и Ботта сформулировал важный вывод о том, что одно и то же слово может передаваться как идеограммой, так и группой слоговых знаков.

Будто бы для того, чтобы внести свой вклад в эту «путаницу», Роулинсон, увенчавший в 1851 году свои работы в Бехистуне изданием вавилонской версии, открыл, что один и тот же слоговой знак может иметь несколько произношений, иначе — может быть «полифоном». И это была самая подлинная, не оставляющая места для сомнений полифония, которую не следует, между прочим, смешивать ни с основанной на более ранних неубедительных выводах «омофонией», ни с приведенной выше и иллюстрируемой рис. 89 «многозначимостью» знаков. Постоянно сравнивая образцы надписей, Роулинсон опознал полифоны в значительной части вавилоно-ассирийских клинописных знаков. Свою теорию он подкрепил списком из более чем двухсот знаков, и этот список до сих пор не потерял своего значения.

Многозначность, полифония — стоит ли удивляться, что каждый новый шаг дешифровщиков сопровождался недоверием и даже насмешками. И, уж конечно, им не становилось легче, когда, начиная подставлять вновь полученные значения в группу знаков, содержащую, по Гротефенду, имя библейского Навуходоносора, вместо ожидаемого «Набу-кудур-ри-усур» (= «бог Набу, охрани мой межевой знак») они вдруг получали какое-то немыслимое «Анакшадушиш», а вместо Салманасара («Шульману-ашарид») — вообще «Диманубар»!

Не говорил ли еще недавно Роулинсон: «Так как потерял всякую надежду»?

Ситуация оставалась безвыходной, пока, наконец, не вмешалась сама древняя Ниневия и не положила на стол перед опустившими руки исследователями вещицу, которую каждый из них мечтал когда-нибудь самолично изготовить для своих собственных учеников и студентов, — настоящую тетрадь-словарик, хотя и в форме глиняной таблички! Она была извлечена из куюнджикского архива (Ниневия), где продолжались начатые Ботта раскопки.

В ней против древних шумерских звуковых значений идеограмм, употреблявшихся уже только в культовых и правовых сферах, были «черным по белому» написаны семитские вавилоно-ассирийские звуковые значения. Здесь же стояли и «ан-ак» = «на-би-ум» («бог»), «ша-ду» = «кудурру» («межевой камень, знак»), «шиш» = «насару» («охранять»), откуда повелительное наклонение «усур» («охрани»). Стало быть, «ан-ак-ша-ду-шиш» = «набу-ку-дурри-усур»!

История исследований знает мало случаев, когда бы так щедро вознаграждался тяжкий труд ученых!

И все же долго еще не удавалось устранить недоверие к идеографии (и прежде всего, к «пресловутой» полифонии клинописи) и заставить умолкнуть голоса сомневающихся. «Сопротивление» было сломлено только благодаря смелому маневру и даже, на первый взгляд, сумасбродной выходке, на которую решились в конце концов ученые.

...

Рис. 90. Полифонические слоговые знаки. 1 — kid, sah, lil. 2 — piš, gir. 3 — lal, lib, lub, pah, nar.

...

Рис. 91. Уильям Генри Фокс Тальбот.

...

Рис. 92. Древняя табличка из Урука, написанная рисуночным письмом.

К исследователям клинописи принадлежали еще два человека, весьма не похожих друг на друга.

Одним из них был англичанин. Уильям Генри Фокс Тальбот (1800–1877) более известен как выдающийся математик и изобретатель фотографии «Тальботтайп», нежели востоковед, каковым он, между прочим, был. Да ведь он и не первый английский ученый, который в «свободное время» занимался востоковедением, и если его земляк Юнг, естествоиспытатель и медик, стоял у колыбели египтологии, то по инициативе Фокса Тальбота на дешифровке аккадской клинописи широкая общественность поставила клеймо готового изделия.