История письма: Эволюция письменности от Древнего - Страница 133


К оглавлению

133

Разновидностью звукового письма является так называемая система фаньце, появившаяся уже в V–VI вв. и передававшая звучание редко встречающихся знаков. В этом письме односложное слово разлагается на две части — начальную и конечную примерно так же, как в клинописи вместо bar пишут ba-ar, и для различных начальных и конечных частей создаются особые знаки. Вероятно, при создании этого подхода к слоговому письму не обошлось без индийского влияния.

Естественно, что попытки такого рода множатся в настоящее время благодаря знакомству с латинским письмом. Созданная около 1900 г. система Ван-Чжао также построена как слоговая по принципу начальных и конечных частей. Она содержит 50 знаков для начальных частей и 12 знаков для конечных; четыре пекинских тона обозначаются точками рядом со знаком. Знаки выглядят как чрезвычайно упрощенные китайские словесные знаки. Британское библейское общество использовало это письмо для своего издания Библии на китайском языке.

Большее значение имеет так называемый национальный алфавит (чжуинь-цзыму), созданный в 1913 г. и с 1918 г. допущенный для преподавания в школах. Принцип его тот же; слоговой, с разделением слова на начальную и конечную части, и начертания знаков тоже похожи на упрощенные начертания обычной иероглифики. Направление письма — горизонтальное, слева направо, как и в европейских письменностях. Письменность, созданная для диалекта сватоу, представляет собой довольно чистый тип буквенного письма; разумеется, это произошло под европейским влиянием.

Наряду с этими попытками ширится и тенденция применить для записи китайского языка латинское письмо; ведь оно уже давно применяется в родственном китайскому вьетнамском языке. Особое рвение в этом отношении проявляют христианские миссии. Справа приводится образец этого перегруженного диакритиками письма. Китайское правительство также предпринимает меры в направлении фонетизации письма, но успешно ли — сказать еще нельзя. Особого успеха, кажется, ожидать не следует, не говоря уже о том, что с введением новой письменности вся древняя китайская литература станет недоступной для молодого поколения.



Японское письмо.

Особенно большое значение в мировом культурном обмене имеет японское письмо. Исходным моментом для него также послужило китайское письмо, но заслуживает внимание то новое, что было привнесено. Японский язык — многосложный, с богатой флексией, и добиться его ясной записи средствами китайского словесного письма было невозможно, так что на практике японцы создали смесь словесного и слогового письма. Основы имен существительных, прилагательных и глаголов большей частью передаются китайскими словесными знаками, называемыми по-японски кандзи, а флексии, частицы и т. п. передаются японскими слоговыми знаками, называемыми кана. Существуют две формы слогового письма — катакана и хирагана; ниже о них будет сказано подробнее. Знаки японского письма, как и китайского, пишутся вертикальными колонками справа налево. Смешением двух форм письма японский текст напоминает клинописные тексты с шумерскими идеограммами для основ слов и аккадскими, хеттскими или какими-либо другими слоговыми знаками для окончаний; японский текст можно записать и не употребляя китайских словесных знаков, чистым слоговым письмом, что и делается в японских букварях, лишь постепенно знакомящих школьников с китайскими знаками. С алфавитным письмом японцы познакомились благодаря европейцам, их собственное восприятие письма — слоговое: если попросить японца сказать слово сима «остров» наоборот, то он скажет не амис, а маси.

После этих предварительных данных о сущности японского письма следует подробнее остановиться на процессе его исторического развития. Много споров вызывал вопрос, существовало ли в Японии собственное письмо до введения китайского; скорее всего, на этот вопрос следует ответить отрицательно. Существование упоминаемых в японской литературе так называемых знаков эры богов исторически сомнительно, тем более, что не сохранилось ни одного памятника.

Китайское письмо известно в Японии по меньшей мере с начала нашей эры, а примерно с 400 г. причастность к китайской образованности стала обязательной для образованных японцев. С проникновением в Японию буддизма (VI в.) здесь стали известны и буддийские сочинения, переведенные на китайский язык. Китайские книги сначала читались также по-китайски, но вскоре начались попытки ввести японское чтение. Из-за различия в языковом строе возникали известные трудности; ведь в японском не только множество флексий, изображение которых средствами китайского письма невозможно, но и порядок слов в обоих языках различен, а иногда и прямо противоположен. Но, несмотря на эти трудности, японцы и свои, японские, книги сначала пытались писать одними лишь китайскими словесными знаками, причем они следовали китайскому порядку слов. Примером такой книги является древнеяпонская «Записи деяний древности» («Кодзики», около 712 г.), в которой знаки следует читать в ином порядке, нежели они написаны. Только многочисленные фонетические написания доказывают, что данное произведение следует читать по-японски.

При таких обстоятельствах очень скоро должна была возникнуть потребность в такой записи японских текстов, которая передавала бы точно звучание слов и все окончания. Выход был найден: отдельные слоги японского языка были приравнены к так же или сходно звучащим китайским словам, и письменные обозначения этих китайских слов (знаки уставного почерка, часто в упрощенной форме) были приняты в качестве обозначений соответствующих японских слогов. Например, китайское 

mao «волосы» изображает на письме японскую частицу mo, кит. 
t’ien «небо» — японское окончание — te и т. д. Так из китайских знаков возникло японское слоговое письмо катакана, изобретенное, согласно преданию, министром Киби (но) Макиби около 750 г. Письмо катакана уже засвидетельствовано очень древними японскими литературными памятниками; его внешняя сторона окончательно сформировалась в эпоху Камакура (1185–1333 гг.). В некоторых случаях произношение слоговых знаков взято не от китайского, а от японского слова: яп. 
mi получило свое звучание от яп. mi «три» (кит. san), а яп. 
me — от яп. me «жена» (кит. 
).

133